Неточные совпадения
Она была уверена, что она
танцует мазурку
с ним, как и на прежних балах, и пятерым отказала мазурку, говоря, что
танцует.
— Он при мне звал ее на мазурку, — сказала Нордстон, зная, что Кити поймет, кто он и она. — Она сказала: разве вы не
танцуете с княжной Щербацкой?
— Нет, я не брошу камня, — отвечала она ему на что-то, — хотя я не понимаю, — продолжала она, пожав плечами, и тотчас же
с нежною улыбкой покровительства обратилась к Кити. Беглым женским взглядом окинув ее туалет, она сделала чуть-заметное, но понятное для Кити, одобрительное ее туалету и красоте движенье головой. — Вы и в залу входите
танцуя, — прибавила она.
Но,
танцуя последнюю кадриль
с одним из скучных юношей, которому нельзя было отказать, ей случилось быть vis-à-vis
с Вронским и Анной.
Грушницкий целый вечер преследовал княжну,
танцевал или
с нею, или vis-а-vis; он пожирал ее глазами, вздыхал и надоедал ей мольбами и упреками. После третьей кадрили она его уж ненавидела.
Я тотчас подошел к княжне, приглашая ее вальсировать, пользуясь свободой здешних обычаев, позволяющих
танцевать с незнакомыми дамами.
— Наконец я буду
с нею
танцевать целый вечер… Вот наговорюсь! — прибавил он.
Кстати: завтра бал по подписке в зале ресторации, и я буду
танцевать с княжной мазурку.
— Ты
с нею
танцуешь мазурку? — спросил он торжественным голосом. — Она мне призналась…
В оборотах самых тонких и приятных он рассказал, как летел обнять Павла Ивановича; речь была заключена таким комплиментом, какой разве только приличен одной девице,
с которой идут
танцевать.
Самое довольное расположение сопровождало его во все время одевания: надевая подтяжки или повязывая галстук, он расшаркивался и кланялся
с особенною ловкостию и хотя никогда не
танцевал, но сделал антраша.
Одна очень любезная дама, — которая приехала вовсе не
с тем чтобы
танцевать, по причине приключившегося, как сама выразилась, небольшого инкомодите [Инкомодитé (от фр. l’incommоdité) — здесь: нездоровье.] в виде горошинки на правой ноге, вследствие чего должна была даже надеть плисовые сапоги, — не вытерпела, однако же, и сделала несколько кругов в плисовых сапогах, для того именно, чтобы почтмейстерша не забрала в самом деле слишком много себе в голову.
Наступила и вторая кадриль, которую я
танцевал с Сонечкой.
— Il ne fallait pas danser, si vous ne savez pas! [Не нужно было
танцевать, если не умеешь! (фр.)] — сказал сердитый голос папа над моим ухом, и, слегка оттолкнув меня, он взял руку моей дамы, прошел
с ней тур по-старинному, при громком одобрении зрителей, и привел ее на место. Мазурка тотчас же кончилась.
Еще не скоро должен был прийти наш черед
танцевать, а молчание возобновилось: я
с беспокойством посматривал на нее, желая знать, какое произвел впечатление, и ожидая от нее помощи.
— Что
с тобой делать? Иди же,
танцуй… вот тебе и кавалер, — сказала она, указывая на меня.
Молодой человек, у которого я отбил даму,
танцевал мазурку в первой паре. Он вскочил
с своего места, держа даму за руку, и вместо того, чтобы делать pas de Basques, [па-де-баск — старинное па мазурки (фр.).] которым нас учила Мими, просто побежал вперед; добежав до угла, приостановился, раздвинул ноги, стукнул каблуком, повернулся и, припрыгивая, побежал дальше.
Я до того растерялся, что, вместо того чтобы
танцевать, затопал ногами на месте, самым странным, ни
с тактом, ни
с чем не сообразным образом, и, наконец, совершенно остановился.
Большая девица,
с которой я
танцевал, делая фигуру, заметила меня и, предательски улыбнувшись, — должно быть, желая тем угодить бабушке, — подвела ко мне Сонечку и одну из бесчисленных княжон. «Rose ou hortie?» [Роза или крапива? (фр.)] — сказала она мне.
«Что же он это делает? — рассуждал я сам
с собою. — Ведь это вовсе не то, чему учила нас Мими: она уверяла, что мазурку все
танцуют на цыпочках, плавно и кругообразно разводя ногами; а выходит, что
танцуют совсем не так. Вон и Ивины, и Этьен, и все
танцуют, a pas de Basques не делают; и Володя наш перенял новую манеру. Недурно!.. А Сонечка-то какая милочка?! вон она пошла…» Мне было чрезвычайно весело.
Что это как мила была Сонечка Валахина, когда она против меня
танцевала французскую кадриль
с неуклюжим молодым князем!
— «Лети-ка, Летика», — сказал я себе, — быстро заговорил он, — когда я
с кабельного мола увидел, как
танцуют вокруг брашпиля наши ребята, поплевывая в ладони. У меня глаз, как у орла. И я полетел; я так дышал на лодочника, что человек вспотел от волнения. Капитан, вы хотели оставить меня на берегу?
Знайте же, что супруга моя в благородном губернском дворянском институте воспитывалась и при выпуске
с шалью
танцевала при губернаторе и при прочих лицах, за что золотую медаль и похвальный лист получила.
Мне объявили, что мое знакомство и она, и дочь ее могут принимать не иначе как за честь; узнаю, что у них ни кола ни двора, а приехали хлопотать о чем-то в каком-то присутствии; предлагаю услуги, деньги; узнаю, что они ошибкой поехали на вечер, думая, что действительно
танцевать там учат; предлагаю способствовать
с своей стороны воспитанию молодой девицы, французскому языку и танцам.
Вдруг, смотрю, девочка лет тринадцати, премило одетая,
танцует с одним виртуозом; другой пред ней визави.
Неизвестно каким образом вдруг очутился в ее руках тот самый «похвальный лист», о котором уведомлял Раскольникова еще покойник Мармеладов, объясняя ему в распивочной, что Катерина Ивановна, супруга его, при выпуске из института
танцевала с шалью «при губернаторе и при прочих лицах».
Когда я… кхе! когда я… кхе-кхе-кхе… о, треклятая жизнь! — вскрикнула она, отхаркивая мокроту и схватившись за грудь, — когда я… ах, когда на последнем бале… у предводителя… меня увидала княгиня Безземельная, — которая меня потом благословляла, когда я выходила за твоего папашу, Поля, — то тотчас спросила: «Не та ли это милая девица, которая
с шалью
танцевала при выпуске?..» (Прореху-то зашить надо; вот взяла бы иглу да сейчас бы и заштопала, как я тебя учила, а то завтра… кхе!.. завтра… кхе-кхе-кхе!.. пуще разо-рвет! — крикнула она надрываясь…)…
Аркадий начал рассказывать и говорить о Базарове еще
с большим жаром,
с большим увлечением, чем в тот вечер, когда он
танцевал мазурку
с Одинцовой.
Аркадий
танцевал плохо, как мы уже знаем, а Базаров вовсе не
танцевал: они оба поместились в уголке; к ним присоединился Ситников. Изобразив на лице своем презрительную насмешку и отпуская ядовитые замечания, он дерзко поглядывал кругом и, казалось, чувствовал истинное наслаждение. Вдруг лицо его изменилось, и, обернувшись к Аркадию, он, как бы
с смущением, проговорил: «Одинцова приехала».
Народу было пропасть, и в кавалерах не было недостатка; штатские более теснились вдоль стен, но военные
танцевали усердно, особенно один из них, который прожил недель шесть в Париже, где он выучился разным залихватским восклицаньям вроде: «Zut», «Ah fichtrrre», «Pst, pst, mon bibi» [«Зют», «Черт возьми», «Пст, пст, моя крошка» (фр.).] и т.п. Он произносил их в совершенстве,
с настоящим парижским шиком,и в то же время говорил «si j’aurais» вместо «si j’avais», [Неправильное употребление условного наклонения вместо прошедшего: «если б я имел» (фр.).] «absolument» [Безусловно (фр.).] в смысле: «непременно», словом, выражался на том великорусско-французском наречии, над которым так смеются французы, когда они не имеют нужды уверять нашу братью, что мы говорим на их языке, как ангелы, «comme des anges».
— Он для меня его дает, — проговорил Матвей Ильич почти
с сожалением. — Ты
танцуешь?
Она слыла за легкомысленную кокетку,
с увлечением предавалась всякого рода удовольствиям,
танцевала до упаду, хохотала и шутила
с молодыми людьми, которых принимала перед обедом в полумраке гостиной, а по ночам плакала и молилась, не находила нигде покою и часто до самого утра металась по комнате, тоскливо ломая руки, или сидела, вся бледная и холодная, над Псалтырем.
Там слышен был железный шум пролетки; высунулась из-за угла, мотаясь, голова лошади,
танцевали ее передние ноги; каркающий крик повторился еще два раза, выбежал человек в сером пальто, в фуражке, нахлобученной на бородатое лицо, — в одной его руке блестело что-то металлическое, в другой болтался небольшой ковровый саквояж; человек этот невероятно быстро очутился около Самгина, толкнул его и прыгнул
с панели в дверь полуподвального помещения
с новенькой вывеской над нею...
Рядом
с коляской, обгоняя ее со стороны Бердникова, шагала, играя удилами,
танцуя, небольшая белая лошадь,
с пышной, длинной, почти до копыт, гривой; ее запрягли в игрушечную коробку на двух высоких колесах, покрытую сияющим лаком цвета сирени; в коробке сидела, туго натянув белые вожжи, маленькая пышная смуглолицая женщина
с темными глазами и ярко накрашенным ртом.
Самгин молча отстранил его. На подоконнике сидел, покуривая, большой человек в полумаске,
с широкой, фальшивой бородой; на нем костюм средневекового цехового мастера, кожаный передник; это делало его очень заметным среди пестрых фигур. Когда кончили
танцевать и китаец бережно усадил Варвару на стул, человек этот нагнулся к ней и, придерживая бороду, сказал...
Варавка
с Верой Петровной
танцевали вокруг стола...
Похолодев от испуга, Клим стоял на лестнице, у него щекотало в горле, слезы выкатывались из глаз, ему захотелось убежать в сад, на двор, спрятаться; он подошел к двери крыльца, — ветер кропил дверь осенним дождем. Он постучал в дверь кулаком, поцарапал ее ногтем, ощущая, что в груди что-то сломилось, исчезло, опустошив его. Когда, пересилив себя, он вошел в столовую, там уже
танцевали кадриль, он отказался
танцевать, подставил к роялю стул и стал играть кадриль в четыре руки
с Таней.
Самгину казалось, что все мужчины и дамы смотрят на Марину, как бы ожидая, когда она будет
танцевать. Он находил, что она отвечает на эти взгляды слишком пренебрежительно. Марина чистит грушу, срезая толстые слои, а рядом
с нею рыжеволосая дама
с бриллиантами на шее, на пальцах ловко срезает кожицу
с груши слоями тонкими, почти как бумага.
— Ты засыпал бы
с каждым днем все глубже — не правда ли? А я? Ты видишь, какая я? Я не состареюсь, не устану жить никогда. А
с тобой мы стали бы жить изо дня в день, ждать Рождества, потом Масленицы, ездить в гости,
танцевать и не думать ни о чем; ложились бы спать и благодарили Бога, что день скоро прошел, а утром просыпались бы
с желанием, чтоб сегодня походило на вчера… вот наше будущее — да? Разве это жизнь? Я зачахну, умру… за что, Илья? Будешь ли ты счастлив…
Теперь его поглотила любимая мысль: он думал о маленькой колонии друзей, которые поселятся в деревеньках и фермах, в пятнадцати или двадцати верстах вокруг его деревни, как попеременно будут каждый день съезжаться друг к другу в гости, обедать, ужинать,
танцевать; ему видятся всё ясные дни, ясные лица, без забот и морщин, смеющиеся, круглые,
с ярким румянцем,
с двойным подбородком и неувядающим аппетитом; будет вечное лето, вечное веселье, сладкая еда да сладкая лень…
— Откуда вы, Обломов? Не знает Дашеньки! Весь город без ума, как она
танцует! Сегодня мы
с ним в балете; он бросит букет. Надо его ввести: он робок, еще новичок… Ах! ведь нужно ехать камелий достать…
Но Райский в сенат не поступил, в академии
с бюстов не рисовал, между тем много читал, много писал стихов и прозы,
танцевал, ездил в свет, ходил в театр и к «Армидам» и в это время сочинил три вальса и нарисовал несколько женских портретов. Потом, после бешеной Масленицы, вдруг очнулся, вспомнил о своей артистической карьере и бросился в академию: там ученики молча, углубленно рисовали
с бюста, в другой студии писали
с торса…
Хотя Райский не разделял мнения ни дяди, ни бабушки, но в перспективе у него мелькала собственная его фигура, то в гусарском, то в камер-юнкерском мундире. Он смотрел, хорошо ли он сидит на лошади, ловко ли
танцует. В тот день он нарисовал себя небрежно опершегося на седло,
с буркой на плечах.
— Не знаю; не берусь решать, верны ли эти два стиха иль нет. Должно быть, истина, как и всегда, где-нибудь лежит посредине: то есть в одном случае святая истина, а в другом — ложь. Я только знаю наверно одно: что еще надолго эта мысль останется одним из самых главных спорных пунктов между людьми. Во всяком случае, я замечаю, что вам теперь
танцевать хочется. Что ж, и потанцуйте: моцион полезен, а на меня как раз сегодня утром ужасно много дела взвалили… да и опоздал же я
с вами!
С Новым годом! Как вы проводили старый и встретили Новый год? Как всегда: собрались, по обыкновению,
танцевали, шумели, играли в карты, потом зевнули не раз, ожидая боя полночи, поймали наконец вожделенную минуту и взялись за бокалы — все одно, как пять, десять лет назад?
В каком-то большом доме, где играла музыка и было очень много женщин, все
танцевали, а Лепешкин
с Данилушкой откололи свою «руськую».
— О, конечно, он не так хорошо
танцует, как
танцевали кавалеры
с пани Мариной… Но пан Игнатий хочет видеть настоящую мазурку, знаете, мазур Хлопицкого? Не мазуру Контского, а мазур Хлопицкого… Паненка Зося не знает про кавалера… Сюрприз, все сюрприз, везде сюрприз…
Впереди всех стоял седой толстый пан Кухцинский, знаменитый танцор; он
танцевал с самой пани Мариной.
— Ах, я, кажется,
с кем-то
танцую… — вспомнила Надежда Васильевна, поднимаясь
с места навстречу подходившему кавалеру.
Но он не ограничивался одной Зосей, а бежал так же стремительно в нижний этаж, где жили пани Марина и Давид. Конечно, пани Марина очень любила русскую водку, но она не забыла еще, как
танцевала с крутоусым Сангушко, и знала толк в забавках. Гордый и грубый
с пани Мариной в обыкновенное время, Альфонс Богданыч теперь рассыпался пред ней мелким бесом и в конце концов добивался-таки своего.